Признания невесты - Страница 26

– Если бы вы любили… мою сестру, никогда не поступили бы с ней так жестоко.

Выражение сильной, острой боли исказило его лицо, и он закрыл глаза на несколько бесконечно долгих секунд, как показалось Серене. Когда Джонатан разомкнул веки, в потемневших глазах с легкостью можно было прочитать чувство то ли сожаления, то ли раскаяния.

– Я был молодым. Я был слабым. И считал, что иного выхода у меня нет.

Губы у нее скривились, и она фыркнула с откровенным недоверием и насмешкой. Снова реакция, не свойственная Мэг, и к тому же близняшка Серены была отнюдь не из пугливых. Если бы она стояла здесь и сейчас вместо Серены, то заступилась бы за сестру, Серена была в этом убеждена.

Джонатан наклонился вперед и оперся ладонями на стол.

– Мой отец грозил лишить меня наследства, а я был трусом. Я не имел представления о том, что мне делать без поддержки семьи. Я пытался бороться с ними, но они меня сокрушили. Отец поклялся, что отвезет меня в Суссекс и будет держать взаперти, пока она не уедет.

– Все это понятно, – ледяным тоном проговорила Серена. – Но вы отреклись от нее. Публично. Вы разрушили ее репутацию. Ее будущее.

Он покачал головой, и теперь его синие глаза изменили выражение – стали жесткими и холодными. Серена не могла бы определить почему: из-за гнева на нее, на самого себя или на своих родственников.

– Я был глуп и безрассуден. Не понимал, какого поведения мне следует держаться. Не знал, что делать.

Она молча смотрела на него, чувствуя, что ее начинает колотить дрожь от собственных переживаний.

Тут он заговорил так тихо, что Серена с трудом смогла его расслышать. Но все же услышала, а вернее – прочитала по губам: «…пока не стало уже слишком поздно».

– Да, слишком поздно, – жестко произнесла она в ответ. – Серена ушла навсегда.

И она осознала, что говорит теперь о себе так, как сказала бы Мэг. Серена действительно ушла навсегда. Ее личность исчезла, сменилась новой, тоже хорошо знакомой. Она до сих пор никогда об этом не задумывалась. Но теперь превратилась в Мэг на самом деле. Она никогда больше не станет Сереной Донован снова. Она умерла. Желудок обожгла острая боль, однако девушка не отвела взгляд от графа Стрэтфорда.

– Да, – сказал он. – Она не вернется. Я сделал бы что угодно, чтобы изменить это.

– Я тоже.

Он кивнул.

– Но, увы, уже слишком поздно, – заметила она.

– Мне очень жаль.

– Мне тоже.

Он заявил, что любил ее, что никогда не забывал. Может ли она в это верить? Может ли? Казалось бы, что безопаснее продолжать ненавидеть его, обвинять за всю боль, которую он ей причинил. А если бы она его простила… что тогда?

Серена боялась поверить ему. В свое время она верила его объяснениям в любви – и вот что из этого вышло. Во всяком случае, он не слишком долго печалился о том, что потерял ее. Чуть ли не сразу после ее «смерти» уехал в Бат соблазнять кого-нибудь еще.

Так они и стояли, погруженные в безмолвную битву за… Серена не могла бы определить за что… до той минуты, пока не почувствовала на плече ласковое прикосновение чьей-то руки.

– Мэг?

Она вскинула голову и обернулась. Рядом стоял Уилл, выражение лица у него было скорее встревоженное.

– У вас все хорошо?

Он, сдвинув брови, взглянул на Джонатана.

Серена поспешила разрядить обстановку.

– Да-да, все в порядке. Мы вот только что остановились…

Она запнулась. Не могла с ходу придумать причину, которая послужила поводом для остановки.

– …чтобы купить несколько апельсинов, – завершил ее фразу Джонатан.

Бросив на него взгляд, Серена увидела, что он мило улыбается и поза у него непринужденная. Как он это сделал? Только полное отсутствие забот, решила она про себя, могло позволить ему делать вид, будто ничего особенного не происходит.

– Тут где-то есть парень, который торгует вразнос, – продолжал Джонатан. – Ты не хочешь купить апельсинчик, Лэнгли?

Уилл стоял рядом с ней. Уилл тот самый мужчина, за которого она должна выйти замуж. Он не заслуживает такой вот мелкой лжи, и она не желает причинить ему боль.

– Ой, апельсин! – воскликнула Феба, подбежав к Уиллу и пританцовывая от восторга. – О да, прошу вас!

Едва Джонатан сделал несколько шагов, она продолжила:

– Мэг, ты непременно должна станцевать следующий танец! Это так весело!

– Ну хорошо… – только и успела выговорить Серена, но тут Феба перебила ее, выкрикнув во весь голос:

– Мистер Харпер!

Серена повернула голову и увидела, что к ним приближается молодой джентльмен, высокий и смуглый, причем взгляд его прикован к Фебе, которая, скрестив руки на груди, смотрит на него сияющими глазами.

– О, я-то считала, что все радости этого вечера уже исчерпаны, и тут явились вы!

Серена с силой втянула воздух. Феба всегда была очень общительной и, случалось, позволяла себе использовать в разговоре обороты речи, не принятые в приличном обществе, но откровенный флирт… Этого за ней раньше не водилось.

Джентльмен поклонился, взял руку Фебы в свою и запечатлел поцелуй на перчатке.

– Мисс Феба, это я чувствую радость в полной мере.

Уилл, выпрямившись во весь рост, замер возле Серены, и волна эмоций нахлынула на нее целым потоком. Как же он благороден, если чувствует себя обязанным защищать честь ее сестры.

– Добрый вечер, Харпер.

Голос Уилла был ровный, как всегда, однако в нем прозвучала, и довольно отчетливо, предостерегающая нота, которой Серена раньше ни разу не слышала.