Признания невесты - Страница 68

Серена крепко зажмурилась на секунду. Она не должна – не может – позволить Джонатану сделать ее еще более виноватой за то, что сделала. Она и без его рассуждений чувствует себя скверно, хуже не придумаешь.

– Уилл очень хороший человек.

Он слегка отступил от нее. Вопреки его реакции, она понимала, что он согласен с этой простой истиной.

– Я не хочу причинять ему боль, – продолжала она. – Я отказываюсь это делать.

Приподнявшись в кресле, Джонатан протянул руку и провел пальцем линию сверху вниз по ее щеке. Серена собрала всю волю, чтобы не кинуться к нему в объятия. Она старалась не смотреть на его губы, не думать о поцелуе.

Она распрямила плечи. Почувствовав ее напряженность, Джонатан опустил руку.

– Я тоже не хочу причинять Лэнгли боль, – сказал он. – Да, он хороший человек. И мой друг. Но…

Серена выставила вперед ладонь, чтобы удержать его от дальнейших слов.

– Так пусть оно будет как есть и как быть суждено. Я очень благодарна за то, что вы взяли меня с собой на поиски моей сестры, но, кроме этого, между нами ничего быть не должно. После окончания поисков мы обязаны сделать все от нас зависящее, чтобы держаться подальше друг от друга. – Она сделала паузу, потом добавила, понизив голос: – Это слишком опасно.

Услышав последнее, Джонатан сжал губы, и в глазах у него вспыхнул огонь победы.

– Вот как?

Серена вздрогнула, отвела от него взгляд и, скрестив руки на груди, уставилась на белую оштукатуренную стену. У нее вдруг сильно пересохло во рту.

– Лорд… – В голосе ее прозвучало отчаяние, когда она продолжила: – Ведь это не умерло, да?

– Все, что происходило между нами? Нет.

Она снова повернулась к нему лицом, внезапно почувствовав себя совершенно беспомощной. Почему она не в состоянии испытывать такое же сильное влечение к Уиллу Лэнгли, как к Джонатану Дейну? Уилл куда более добропорядочный человек, он не таит в себе опасность. Даже Джонатан не стал бы оспаривать это.

– Слишком поздно, Джонатан.

Он посмотрел на нее испытующе.

– Правда? Вы в этом уверены?

И в этот момент Серена погрузилась взглядом в его синие глаза и в их глубине увидела правду. Он по-прежнему хотел ее. Лихорадочная дрожь охватила ее, но Серена, скрежетнув зубами, подавила ее.

– Да, ведь я помолвлена с Уиллом. Изменить обещанию, которое я дала ему…

Голос ее дрогнул. Если бы она расторгла свою помолвку с Уиллом, это доказало бы всему свету, что она и в самом деле преступная сестра. Та самая, которая должна была сгинуть в холодных водах Атлантики, но не сделала этого.

– Вы никому не давали обещания. – Голос Джонатана был полон доброты. – Мэг это сделала. И как вы сами говорили, обещание дала ваша мать. Не вы.

И она провела целое лето, увековечивая обман. Притворялась. Лгала.

Серена покачала головой, ее терзало отчаяние, которое она всячески старалась скрыть.

– Нет. Нет, я не могу…

Она не могла. Ради безопасности Уилла. Ради сестер.

– То ли это, чего хотела бы Мэг?

Серена отодвинулась как можно дальше и вжалась в спинку диванчика.

– Не надо. Не смейте… вы не вправе строить предположения насчет того, чего на самом деле хотела Мэг.

Но… О Господи, правильно ли это? Стараясь как можно больше походить на сестру, вправе ли она забыть о необходимости подумать о том, чего та хотела на самом деле? Да, Мэг хотела, чтобы их сестры оказались в безопасности. Однако могла ли Мэг хотеть, чтобы она, Серена, вышла замуж за Уилла?

Нет. Разумеется, нет. Сестра понимала, что Серена никогда не полюбит Уилла так же сильно, как она.

Однако теперь уже поздно. Она не может отступить. Ей предстоит выйти замуж всего через месяц!

Ее дыхание участилось – как могло такое произойти? Она уперлась кулаками в бока. Джонатан набил, как говорится, руку на совращении женщин своими речами, своим мужским обаянием. Он стал бы лгать ей, говорить, как она прекрасна, и в результате добился бы от нее желаемого. Того, на что Уилл уже предъявил свои права, и она утратила таким образом свободу распоряжаться собой.

– Идите сюда, Серена.

В глубоком голосе Джонатана прозвучали одновременно повеление и мольба.

Нет, она не подойдет близко к нему. Это было бы предательством по отношению к себе самой. Предательством по отношению к Уиллу. Она не сделает ни шагу, чтобы приблизиться к нему.

Молчание затянулось. Серена обхватила себя руками. Она видела, как стиснул челюсти Джонатан, как напряглись его плечи. О чем он думал в эти минуты?

– Это было так долго! – выдохнул он. – Так много времени прошло с тех пор, как я прикасался к вам.

Тот нежный поцелуй в конюшне при доме тети Джеральдины, тот самый, о котором она потом вспоминала и думала часами… это произошло совсем недавно. Как будто вчера…

– Вы прикасались ко мне одиннадцать дней назад.

Ну вот, ее заявление сделало ясным, что она считала дни. Серена постаралась изобразить полное безразличие на лице, но, как и Мэг, Джонатан мог распознавать ее маски. Как странно, что именно он, и он один, кроме Маргарет, умел понимать ее истинные чувства.

– Слишком давно, – пробормотал он. – И этого было недостаточно.

– Этого было слишком много.

Он с шумом выдохнул и произнес:

– Мне недоставало вас, Серена.

– Хватит.

– Но это правда.

– Вам не соблазнить меня, Джонатан. Я этого не допущу.

На его скулах заходили желваки, глаза превратились в щелочки.

– Неужели вы считаете, что это оно и есть? Совращение? Неужели вы думаете, что я могу предать Лэнгли? Думаете, что я готов попасть в такое положение? И хочу вас в это втянуть?